В России будут разработаны федеральные нормативы для ресурсных классов, которые позволяют детям с любыми расстройствами учиться вместе со сверстниками. Такое решение закреплено в меморандуме по итогам форума «Инклюзивная школа», проведённого в Сургуте Агентством стратегических инициатив совместно с правительством ХМАО при поддержке Минпросвещения России. Предполагается, что стандарты затронут все аспекты учебного процесса: от оснащения кабинетов до требований к педагогам. Более того, формат могут расширить: специалисты будут сопровождать нуждающегося в этом человека не только во время школьного обучения, но и во взрослой жизни.
- Gettyimages.ru
В России подготовят единые нормативы для ресурсных классов — модель инклюзивного образования, позволяющую детям с любыми расстройствами учиться в обычных классах при создании необходимых мер поддержки. Соответствующее решение было закреплено в меморандуме по итогам форума «Инклюзивная школа», проведённого в Сургуте Агентством стратегических инициатив совместно с правительством ХМАО при поддержке Минпросвещения России. Нормативы будут разработаны в соответствии с поручением президента Владимира Путина.
Порядка 12 млн россиян имеют ограниченные возможности здоровья (ОВЗ), из них два миллиона — дети. По словам экспертов, люди с инвалидностью часто оказываются исключены из общества, поскольку с самого детства невольно вынуждены следовать маршруту «домашнее обучение — неприспособленность к взрослой жизни — отсутствие возможности трудоустроиться — специализированное учреждение».
Первые ресурсные классы в России появились в 2010 году. Изначально они работали с аутичными детьми, но теперь доступны всем — детям с синдромом Дауна, ДЦП, множественными нарушениями развития и т.п. Ключевым становится не диагноз, как это было раньше, а образовательные потребности. Для каждого ученика выстраивается индивидуальная стратегия работы, вне зависимости от того, какое у него заболевание.
В соответствии с особыми образовательными потребностями (которые могут быть вызваны не только болезнью, свой подход требуется также и школьникам, для которых русский язык не родной, или с детьми из неблагополучных семей) готовится учебный материал, подбираются квалифицированные педагоги.
Кроме того, в школе создаются специальные ресурсные зоны, в которых ребёнок может отдохнуть и/или адаптироваться к обстановке. Это могут быть специальные зоны сенсорной разгрузки, где есть утяжелённые одеяла и сухой бассейн, наглядные материалы, средства альтернативной коммуникации для невербальных учеников — например, карточки и планшеты.
Как правило, в таких классах детей с инвалидностью около 10-12% — это соответствует общей доле россиян с особыми возможностями здоровья. При этом польза от таких классов есть не только для ребёнка с ОВЗ, но и для здоровых сверстников. Например, только с появлением ресурсных классов специалисты стали широко изучать причину слабой концентрацией внимания школьников. А эта проблема знакома не только школьникам с ментальной инвалидностью, но и часто встречается среди нормотипичных учеников. Соответственно, разработанные для детей-инвалидов пути повышения концентрации могут применяться и для школьников без ОВЗ.
«Модный ярлык»
Сейчас по системе ресурсных классов обучается не больше 8% школьников с особенностями здоровья. «Такая модель считается прогрессивной, однако школы не всегда обращаются к специалистам за консультациями и авторским надзором. Иногда образовательные учреждения просто вешают на себя такой модный ярлык, гордо заявляют, что открыли ресурсный класс, а по факту по старой памяти открывают коррекционный», — отмечает образовательный супервизор, руководитель службы сопровождения инклюзивных школ «Инклюзивный наблюдатель» Валентина Минакова.
Чтобы такие ситуации не возникали в будущем, как раз и нужно разработать федеральные нормативы. Пока что для организации инклюзивного образования нет даже своего кода в классификаторе видов экономической деятельности.
«Должно быть ясно, какие ресурсы нужны, какой уровень квалификации сотрудников, — рассуждает поведенческий аналитик и куратор ресурсных классов из Нижнего Новгорода Анна Маслова. — Например, при наличии общего профстандарта тьютора (наставника и куратора — RT) отсутствуют функциональные рамки именно для тьютора ресурсного класса. Также не прописана функциональная роль руководителя ресурсной зоны — того, кого мы называем ресурсным учителем».
Валентина Минакова соглашается, что за названием «ресурсный класс» порой может скрываться что угодно. Поэтому, подчёркивает она, создавать и тиражировать единые нормы должны не абстрактные сторонние чиновники, а специалисты, работающие «в поле» и стоявшие у истоков этой модели инклюзивного обучения.
Индивидуальная работа со школьниками станет частью так называемого бесшовного транзита — сопровождения и поддержки россиян с инвалидностью на протяжении жизненного пути, говорит советник генерального директора АСИ Иван Карпушкин.
По мнению президента АНО «Центр проблем аутизма: образование, исследования, защита прав» Екатерины Мень, на каждом жизненном этапе в обществе остается всё меньше людей с особенностями. Часть не переходит из детского сада в начальную школу, ещё меньше остаётся в средней, а получают профессию и находят работу вообще единицы. «Социальная лестница для таких детей постоянно сужается, мы теряем детей каждой ступени», — говорит она.
Куратор ресурсных классов, сертифицированный поведенческий аналитик Ксения Хвостова сообщила, что сейчас также идёт работа по расширению этой инклюзивной модели на систему профессионального образования и последующего трудоустройства. То есть квалифицированные специалисты не перестанут поддерживать ребёнка после получения им аттестата, а будут помогать ему адаптироваться и проходить программу в колледже, выявлять его сильные качества, подбирать подходящие вакансии и другими способами сопровождать его во взрослой жизни.
